К оглавлению

 

 

 
Пояснения.

 

1. К "Посвящению походу…" и "Что такое Тундра":
 
 Поход запомнился хорошей погодой в первые два-три дня и плохой погодой во всё оставшееся время. Моя ходовая одежда была мокрой всегда, а "спальную" я, конечно, очень берёг от промокания. Но и она не спаслась и тоже промокла, в конце концов. Каски мы использовали только как укрытие от дождя для головы - работает!
Ещё помнятся мошки, которые кусались гораздо больнее комаров. И в отличие от них могли заползать под манжеты и воротники.
Ещё было много-много ягод. Такого огромного количества ягод я не встречал больше нигде. Чтобы поставить палатку, нужно было сначала выедать соответствующую площадь.
Ещё никогда не забуду можжевелку - наш походный спиртной напиток, состоявший из разведённого спирта и веточек и ягодок можжевельника. С тех пор я не могу пить виски.
Колючий ивняк - испытание для любой одежды. Своими веточками он цепляется за одежду, обувь и рюкзаки. В результате - хорошие вещи были порваны почти в самом начале похода.
 
 
 Командиром был Олег Иваненков. Он же рассчитывал раскладку продуктов. Именно он официально ввёл в раскладку спирт по несколько миллилитров на человека в день.
Раскладка была такая. На завтрак КВ (китайская вермишель "Роллтон") с малой банкой тушёнки, обед из суповых кубиков с макаронами и рыбой, на ужин какая-либо каша или макароны с большой банкой тушёнки. Почти во все блюда добавлялась одна-две ложки пенникана (если я правильно назвал это блюдо из мяса и сала). Просто и понятно. Было много перекусов из шоколада, сала, сухарей, печенья. Правда, кое-кому за время похода настолько опротивела КВ, что кое-кто именно после этого похода перестал есть КВ.
Помню, как на обратном пути в поезде в Москву Олег гордился тем, что совершенно точно предугадал наши потребности в еде и составил раскладку так, что мы всё съели, и ничего лишнего к поезду не осталось. Действительно, это сделать непросто, и у него это получилось.
Ещё как-то на одном привале на подходах к горам Олег скомандовал отдыхать 10 минут, снял рюкзак, прилёг на него и… заснул почти на час. Мы же в это время ели ягоды, а когда надоело их есть, тоже легли отдохнуть.
 
 
 Миша Забелин был фотографом. Большинство фотографий, представленных здесь - это его творчество. Также он был вечно трезвым человеком, так как совершенно не употреблял алкоголь. Он хорошо ориентировался на местности (которая мне казалась совершенно однообразной), а в конце похода предпринял рискованный манёвр. Чтобы вернуться домой пораньше, он ушёл от нас вперёд к железной дороге, в начале отходов из горного района к станции. Один по тундре он прошёл больше тридцати километров и уехал раньше нас на сутки, кажется. Он нас звал с собой вперёд, но мы к тому времени устали, обленились и не пошли.
 
 
 Даша, Сергей Богданов, Марина Никонова, Дима Чижик и Рустам Бикчюрин - группа новичков. Для некоторых из них это был вообще первый поход.
 
 
 Сергей Богданов взял с собой снасти для рыбалки и, конечно, носил их весь поход совершенно без надобности, так как в тех краях или рыбы нет, или нет времени её ловить. Но он всё-таки закинул пару раз удочку в одно горное озерцо, что я и сфотографировал. Та "рыбалка" была недолгой: когда очередной крючок зацепился за камни на дне и оторвался, Сергей смотал свою удочку.
 
 
 Миша-философ так прозвался за то, что действительно учился на философском факультете МГУ. Он взял с собой две книги по философии, авторами которых были именно Делёз и Фуко, и читал их в свободное время.
День рождения Миши пришёлся на наш первый ходовой день (точнее, вечер). Когда мы после ужина думали пить или не пить в тот вечер и никак не могли найти повод, и уже решили поэтому не пить, Миша вдруг объявил, что у него сегодня день рождения, и, если мы считаем это достаточным основанием для праздника, то он бы тоже выпил. Разве можно было отказать?
 
 
 Даша запомнилась своей долгой акклиматизацией: она медленно входила в ритм физических нагрузок похода, из-за чего её пришлось основательно разгрузить. Но зато нам было на кого оставить свои вещи во время радиальных выходов.
 
 
 Рустам участвовал в восхождении на вершину г. Пайор по сложному скальному маршруту вместе с Олегом, Мишей-фотографом и Димой.
Однажды в начале похода Рустам проспал своё утреннее дежурство, о чём и "доложил" Олегу как руководителю, но ни Олег, ни мы (соседи по палатке) не огорчились, так как шёл дождь и вылезать на улицу совершенно не хотелось. И мы продолжили спать, а Рустам приготовил завтрак (об этом случае я и упомянул в песне).
 
 

2. К "Посвящению Марине…":
 
 Марина Никонова в этом походе сделала следующее:
1) придумала тост "За ПЗМ", что значит "За присутствующих здесь мужчин". Она сделала это в ответ на тост "За ПЗД" - "За присутствующих здесь дам".
2) нашла на вершине г. Пайор бюстик Ленина, а я её сфотографировал с ним. Это был единственный кадр с человеком на вершине, так как налетевшая туча с дождём-снегом и ветром сделала фотосъёмки невозможными.
3) одолжила мне сухую кофту, когда все мои вещи промокли.
4) по многочисленным просьбам слушателей исполняла песню про студента, мучимого похмельем.
5) за моё бескультурье называла меня "хамом трамвайным".
6) курила в тамбуре палатки.
7) однажды она, будучи в гостях в соседней палатке, выпила слишком много можжевелки и не смогла вернуться "домой", так как не нашла вход в палатку, хотя обошла её кругом. В связи с этим она была вынуждена вернуться в гости и там заночевать. Но мы с Олегом были, видимо, не намного лучше неё, так как мы не смогли найти и открыть дверь палатки. Может, я и преувеличиваю, но как ещё можно объяснить такое поведение?
 
 

3. К "Посвящению Диме…":
 
 Дима Чижик поднял культурный уровень похода, потому что прекрасно исполнял песни В.С.Высоцкого под гитару. А мы ему подпевали громко, "во всё воронье горло". Конечно, посвящение Диме должно было быть переделкой какой-либо песни Высоцкого.
Однажды Дима упал на сложном склоне и рассёк себе бровь о камень. Это позволило мне на один вечер запретить ему злоупотребление алкоголем.
Во время отходов из района он пересушил свои носки, и один из них подгорел.
А на станции Елецкая в ожидании поезда мы спали в широком коридоре прямо на полу. Среди ночи внезапно по коридору, а точнее по нам пошёл какой-то мужик, видимо, из станционных рабочих. Он весь день и вечер сидел в запертой комнате, а вот ночью куда-то решил пойти. И не вернулся. Конечно, в полной темноте он спотыкнулся о наши тела, больше всего о Диму, чуть не упал, но, что интересно, не проронил ни звука, ни слова.
 
 

4. К "О том, как я стоял пять минут…":
 
 Дело в том, что наша палатка была не слишком большая, и залезть в неё всем одновременно и переодеваться перед сном было нельзя. Соответственно, мы делали это по очереди. А во время спуска с Пайора мы все сильно промокли и устали. Но я во время ходьбы разогрелся и поэтому пропустил в палатку вперёд Олега и Марину, а сам стоял снаружи и ждал свободного места. Конечно, я очень быстро остыл и начал замерзать. Я был вынужден стоять не двигаясь, чтобы не касаться мокрой холодной одежды. Но это несильно помогало - вскоре я замёрз очень сильно, до такой степени, что застучали зубы и начались "психические атаки" вроде "надо стоять и не двигаться, а то хуже будет" - типично во время переохлаждения организма. Про это и стих.
 
 

5. К "Про первый день отходов":
 
 У меня порвался карман, в котором лежала ложка, и сгнили нитки на ремне, в результате чего он распался на две части. Я хотел всё это зашить, но вдруг потерял катушку и иголку и очень огорчился, но потом я их нашёл и очень обрадовался. Видимо, я всех остальных ребят слишком напрягал своими поисками и стенаниями. Про это и стих.
 
 

6. К "О подарке Мише-фотографу":
 
 На гусятнике после окончания похода мы подарили Мише расчёску, так как покупать её сам себе он не собирался, в связи с чем его длинные волосы были никогда не чёсаными.
 
 

7. К "О пользе батареек…":

    
  Дело в том, что у Миши-философа ближе к концу похода кончились батарейки в фотоаппарате, в связи с чем некоторое время он ходил в расстроенных чувствах. Но Сергей помог ему: дал свои новые батарейки.
Видимо, Миша любит фотографировать ещё больше, чем я, и потому он поблагодарил Сергея не только в походе, но и в Москве, да ещё и решил отдать Сергею новые батарейки (как бы долг). И всё было бы замечательно, если бы на встречу с Сергеем он приехал с этими батарейками. Но он их заранее передал Марине, так как думал, что она раньше увидит Сергея. Вот и получилось, что Миша благодарил-благодарил Сергея, а когда тот спросил: "Ну, а где сами батарейки?" - Миша ответил: "У Марины…".
Кажется, так всё было…
     
     

8. К "Поведению Марины на турслёте…":

    
 

Мне самому не довелось присутствовать на том турслёте, уж и не помню почему, поэтому вся история известна мне от Марины. Я постарался переложить этот рассказ на стих максимально близко к её словам. Она потом подтвердила, что получилось очень похоже.
Огромные костры на маёвских турслётах я видел раньше. До сих пор не понимаю, зачем был придуман этот конкурс "имени Жанны д'Арк", в котором нужно максимально долго удержаться на брёвнах при разжигании этого огромного костра. Молодые ребята - далеко не все трезвые - лезут на самый верх, куда пламя доходит позже, так как поджигают снизу, но зато потом слезть уже нельзя из-за жара, а надо прыгать (метров с пяти-шести). Говорят, там нередко ломают ноги.
А вот в конкурсе "заваливание ЦК" все участвуют с удовольствием! Люди распределяются на две-три команды и с помощью длинных, заготовленных заранее брёвен толкают в разные стороны ЦК - вкопанное в землю стоячее бревно. Всем очень весело.
     
     

9. К "Поведению Валентина в походе…":

    
  Всё правда.
  

 







 

 

 

Сайт управляется системой uCoz